------> Естественно-научный отдел

Когда Коттарелли зашёл в конференц-зал, то сразу почувствовал на себе тяжёлый взгляд Филлиды Освин, явно чем-то недовольной, впрочем, это случалось частенько. Пойдя к ней и вежливо приветствовав, Джеймс уселся на своё место. Все члены Совета уже сидели на своих местах. Было свободно только кресло председательствующего. 
Хе-хе хорошо хоть я не последний, Лиз-то ещё не подошла…
Посмотрев на лица остальных присутствующих, Коттарелли окончательно успокоился. Хотя и заседание было внеочередным, тема его явно была дольна обычна. Осведомлённые  тихо говорили, что от ренегатов поступило сообщение о каком-то обмене пленных граждан Сайлфорта на оружие. А такое уже случалось ранее, впрочем, оружие им никогда не давали. 
В общем как всегда скукота, – думалось Джеймсу, которого подобные переговоры занимали лишь как источник информации, впрочем, информации довольно бесполезной.

Через минут десять в зале появилась Крашер. Делово проследовав на своё место, она начала без лишних предисловий.
- Несколько минут назад с нами на связь вышел Фатих Акин. Как вам уже известно, у ренегатов в плену двое наших экспедиционеров из второй волны. Акин хочет обменять их на Пэрл Мэй и на вот это...
Джеймс сделал вид, что посмотрел на предоставленный список. На самом деле ему было неинтересно это. Но, показывать своё безразличие было нельзя. Поэтому он пару раз кивнул с выражением понимания на лице. Имя Пэрл Мэй конечно кольнуло ему слух, но он уже воспринимал тот эпизод как один из многих, что остались в прошлом. А на дальнейшую судьбу китаянки ему было наплевать.
- В обмене на оружие я ему отказала сразу. Но у него достаточно других... просьб. Мы должны решить, что с этим делать. Не в наших правилах оставлять там наших людей. С другой стороны, то что просит Акин - не обременит Сайлфорт. Я считаю, мы вполне в состоянии выполнить его требования.
Хм, да почему нет - если буря повторится, кто будет ставить щит опять?
Оглянувшись по сторонам, Коттарелли заметил, что никто из членов Совета не желает брать на себя слово первым. Даже Освин хранила молчание, видимо понимая, что тут целесообразно было бы согласиться, но соглашаться с предложением Крашер было, по-видимому, выше её достоинства.
Эх ну начну тогда я, не сидеть же тут сто лет. Джеймс встал со своего места и начал свою речь:
- Элизабет, Вы совершенно правильно сказали: "Не в наших правилах оставлять наших людей". Зная это, наши солдаты смело идут на опасные задания, ведь они знают - случись что, им пришлют подмогу, их освободят, об их семьях позаботятся... Да! Я всегда выступаю против переговоров с террористами, но когда на кон поставлены жизни наших солдат, наших граждан! - Мы не можем ставить наши принципы, выше их жизней... Ибо зачем вообще нужны принципы, которые существуют только ради самих себя, требуя себе в жертву жизни наших граждан, жизни наших братьев и сестёр! Переведя дыхание и отпив воды, Коттарелли продолжил более тихим тоном:
- Я так же осмелюсь напомнить уважаемому Совету, что несколько дней назад, ренегат Пэрл Мэй помогла нам минимизировать последствия сильнейшей бури. Тем самым она сделал небольшой, но важный шаг по пути исправления. Своим поступком она показала, что благо человечества для неё превыше чувства мелкой личной мести... Исходя из всего мною сказанного, я отдаю свой голос в поддержку предложения Элизабет Крашер.
С этими словами, Джеймс опустился в своё кресло. Он был полностью удовлетворён собой.

Джеймс молча слушал вялый спор между крашер и Освин, нервно постукивая пальцами по столу. По его мнению Элизабет уж как-то совсем невдохновенно отстаивала своё предложение. У Коттарелли даже стала появляться мысль, что обмен, предлагаемый ренегатами, будет отклонён. Члены Совета словно хотели пожертвовать двумя экспедиционерами, но не в коем случаи не дать никакой уступки врагу.
- Уважаемые, вы хоть сами-то понимаете, что предлагаете? – взял слово пожилой мужчина в строгом костюме. Его голос скрипел, как и кожаное кресло под его грузным телом. - Пойти на сделку с террористом, с преступником?! – он поднял вверх указательный палец и грозно затряс рукой. – Да вы с ума сошли! – констатировал мужчина, а палец твердо указал в сторону Крашер. – Это неслыханная наглость! Чтобы мы уступили какому-то там слизняку! Не бывать этому!! – Член Совета резко махнул рукой. Его лицо покраснело, отчего редкие белые волосы на голове стали отчетливо видны. Его дыхание стало сбивчивым, и каждое слово он изрыгал, сопровождая его изрядным количеством слюны. – Мы не настолько слабы, как вы думаете, чтобы пойти на эту, - его лицо скривилось в отвращении – «сделку». Пора указать этим отщепенцем на их место! – Пожилой мужчина с треском ударил по столу. - Пусть Грей или кто-нибудь еще с ними разберется, – предложил он, произнося это так, как будто это уже принятый план действий. -  А вы, милая моя,- с насмешкой обратился он к Лиз, - подумали бы хоть, прежде чем высказывать столь абсурдное предложение! – член Совета перевел взгляд на Джеймс, - Синьор Коттарелли, голубчик, - улыбка на его лице приобрела дружеский характер, - ну, как же Вы можете соглашаться с глупостью, высказанной этой особой? – в очередной раз мужчина продемонстрировал свое “почтение” Крашер. – Вы же благоразумный человек! – завершил член Совета свою речь, и жирная ладонь потянулась за стаканом с водой.
После этой речи настроение у Коттарелли устремилось к нулевой отметке. Поддержка Крашер, помимо него, можно сказать испарилась.
Дьявол! Надо что-то  делать, он мне хоть и считает меня своим другом, но подгадил мне так, как бы и враг не смог...
Джеймс размышлял, воспользовавшись паузой, во время которой члены Совета тихо переговаривались, обсуждая услышанное. Он понимал, что большинство не согласны пойти на поводу у мятежников. Их надо было как-то завлечь перспективами, которые могут открыться, если обмен всё-же состоится. Не следовало забывать и о своих планах... Джеймс снова встал со своего места и, откашлявшись, начал новое наступление в поддержку Крашер.
- Друзья! Давайте постараемся заглянуть в будущее. Взглянуть на последствия нашего решения. Представим, что сейчас мы пошлём Акина с его предложением ко всем чертям. Для него это будет сигналом к тому, что дипломатия окончилась. Это, во-первых, развяжет ему руки в совершении диверсий, а во-вторых - перекроет даже тот тоненький ручеёк руды, который ещё как-то попадает к нам. Вы скажите - пусть! Мы его не боимся! - Коттарелли повысил свой тон. Уверяю вас, я тоже. Я презираю это бандитское отребье. Но хочу ли я, очертя голову лезть на ренегатов в атаку? Нет! Мы должны подготовится, собрать все силы, чтобы нанести один единственный, разящий удар, который раздавит, уничтожит Акина и его приспешников. Когда, спросите вы, мы сможем наконец нанести этот удар? А тогда, когда наш враг будет к этому не готов. Если мы откажем ренегатам, они насторожатся, удвоят бдительности, их крысы всю землю перероют в Сайлфорте, разнюхивая наши планы. Вполне вероятно, что среди наших бравых экспедиционеров найдётся Иуда, который выложит крысам все наши планы. И тогда наш план по уничтожению ренегатов, может привести к нашему собственному падению. Наше оружие сыграет против нас... Вы верите нашим экспедиционерам, а стали ли бы верить человеку, чьему другу вы собственноручно подписали смертный приговор и передали бы топор его палачу? Задумайтесь об этом... А теперь представьте, мы унизимся, примем условия этого ублюдка. Покажем Акину свою слабость. Я уверен, что это успокоит ренегатов. Они утвердятся во мнении о себе как силе с которой мы вынуждены считаться. Но мы лишь прикинемся слабыми, мы потихоньку подготовимся и, выбрав момент - свершим нашу кару. Как говаривали мудрецы: "Глупый действует силой, а умный хитростью". Подумайте об этом.
Коттарелли уселся обратно в своё кресло, посматривая на остальных, стараясь понять их реакцию.

Освин ликовала, это можно было понять по тому, как заблестели ее глаза. Остальные молчали. Порой Лиз казалось, что из семи членов реально что-то решают лишь два-три человека, а остальные словно послушные овцы, идут туда, куда им скажут. Порой она вообще не понимала, что все эти люди здесь делают.
Элизабет глубоко вздохнула, бросив быстрый взгляд на Коттарелли. Странно, что в этот раз он встал на ее сторону. Вряд ли ему есть дело до заложников, а значит у него какой-то иной свой интерес в этом деле. Лиз почему-то вспомнились слова Тэйлора. Он доскональна выспрашивал у нее всё о Джеймсе в день саботажа в генераторной. И хотя Лиз не верила (или вернее не хотела верить), что в колонии еще есть кто-то из ОКС, а уж тем более в Совете, слова начальника Службы Безопасности заставили ее по-иному взглянуть на этого человека. И всё же верилось с трудом, да и не было никаких доказательств.
Нет, глупости всё это.
Лиз медленно поднялась со своего места, возвышаясь над этими напыщенными крикунами.
- Эти тараканы жили некогда вместе с вами, многие из них были вашими друзьями... нашими друзьями. Люди прилетели сюда в надежде на новую жизнь, свободную от убийств и вооруженных конфликтов. Вы же предлагаете развязать такой конфликт. А теперь подумаете как следует - одобрят ли ваши действия жители колонии. Сильно в этом сомневаюсь. Они против крови. Хотите, чтобы люди ополчились против Совета? Так давайте, берите оружие и штурмуйте рудник. Только это ничего не даст. Вы лишь развяжите Акину руки, дадите сигнал к началу настоящей войны. Их мало? Да. Они хуже вооружены? Да. Но даже не имея этих преимуществ, у них есть шанс победить всех вас, - она поочередно посмотрела на каждого из членов Совета. - Вы привыкли прятаться за стенами этого зала и не хотите понять одной простой истины - никто не хочет снова браться за оружие. Нападете на ренегатов, начнутся открытые столкновения. Но не забывайте, нам не известно местоположение их лагеря. Они для нас недосягаемы. Хотите бегать за ними по лесам и горам? Что ж, удачи вам в этом. Только это тупик.
Она в упор посмотрела на размахивающего своей туфлей старика.
- Если приблизитесь к руднику, Акин его уничтожит. Мы решимся поставок руды. Он убьет заложников. И тогда вы решитесь поддержки колонистов. Уверяю вас, вам этого не простят. Откываясь от предложения Акина, вы подписываете смертный приговор двоим людям. Вы к этому готовы?

И снова в зале повисло молчание. Больше всего она не любила именно такие минуты. Переглядывания, перешептывания. И ожидание решения. Элизабет села назад в кресло, положив руки перед собой и скрестив пальцы.
- Я думаю, мы достаточно обсудили эту тему. Обе стороны высказались. Пришло время принять решение. Итак, - она на мгновение замолчала, - кто согласен с тем, что мы должны согласиться на обмен?
В наступившей тишине в воздух медленно поднялось четыре руки. Пожилой военный, так рьяно доказывающий свою позицию всего каких-то пару минут назад, шумно засопел, гневно сверкая глазами. Его сосед справа, поддержавший своего коллегу и не пожелавший поднять руку, лишь покачал головой, как бы говоря тем самым, что они совершают ошибку, идя на сотрудничество с "террористами" и "тараканами". И лишь Филлида Освин была по-прежнему спокойна и невозмутима. Откинувшись в кресле, она через весь стол смотрела на Элизабет, поигрывая ниткой жемчужных бус, украшавших ее шею. От ее пронзительного взгляда Лиз сделалось не по себе. Если бы он мог убивать, она была бы мертва уже наверное тысячу раз.
Но сейчас важно было другое.
- Решение принято. Обмен состоится.
Она поднялась из-за стола, намереваясь первой покинуть зал.

-----> коридоры Сайлфорта